А. П. Чехов

Письма за 1895 год. Часть 8

Перейти к письму: 1607, 1608, 1609, 1610, 1611, 1612, 1613, 1614, 1615, 1616, 1617, 1618, 1619, 1620.

1606. М. П. ЧЕХОВУ

7 ноября 1895 г. Мелихово.

7 н. Мелихово.

Вот что пишет Суворин: "Я просил его об Мише, чтоб его сделал начальником отделения в Ярославской каз<енной> палате или перевести в большой город. Он записал и, думаю, исполнит" и т. д.

Вот что пишет m-me Юст: "Что поделывает Михаил Павлович? Скажите ему, что старых знакомых нехорошо забывать и что карточку, которую он просил, я ему вышлю".

Значит, поздравляю и с переводом и с карточкой. Вареникова еще не видел. Если увижу, то или напишу особо, или сделаю внизу сего приписку. Будь здрав. Кланяйся Крониду Ив<ановичу>.

Твой А. Чехов.

Иваном было получено письмо на твое имя. Я поглядел на свет и увидел, что в конверте имеется другое письмо. Я разорвал конверт, извлек оное и посылаю.

Справка: Вареников уехал в Екатеринослав.

На конверте:

г. Углич.

Его высокоблагородию

Михаилу Павловичу Чехову.

1607. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

7 ноября 1895 г. Мелихово.

7 ноябрь. Ст. Лопасня.

Многоуважаемая collega! Во-первых, на Вашей карточке Вы указали только дом - но не назвали переулка; во-вторых, по адресу, данному мне Немировичем-Данченко (драматургом), я послал Вам краткое письмо, послал дней 10 тому назад. В этом письме я спрашивал, где Вы, и каялся в своих преступлениях. Дело в том, что Ваши рукописи найдены у меня на чердаке (какое кощунство!). Нашла сестра. Оказалось, что, когда я был за границей, моя прислуга всё, что показалось ей лишним, связала в тюк и отправила вместе с пустыми бутылками и ящиками из-под сигар на чердак. Извиняюсь, извиняюсь и извиняюсь; снисхождения не заслуживаю. Рукописи Ваши были ближе к небу - единственное утешение для людей и вещей, осужденных на пребывание непосредственно под крышей. Вот эти рукописи:

1) "Ошибка".

2) "Мертвые люди".

3) "Каштанка".

4) "Нервы".

5) "Она".

6) "Без маски".

Все ли сии шесть нумеров прислать Вам или же только некоторые из них?

Жду скорейшего приговора. Наказание, к которому Вы присудите меня, я отбуду с покорностью, с полным сознанием своей вины.

Насчет "Бабьего лета" поговорю, но не раньше 15 ноября, ибо раньше сего числа не буду в Москве.

Спасибо за память. Пишу пьесу для моск<овского> Мал<ого> театра.

Желаю Вам счастья и побольше охоты читать Шопенгауэра и бывать в театрах. Нужно стараться, чтобы жизнь была интересна. Не правда ли?

Ваш cher maоtre*

А. Чехов.

На конверте:

Петербург.

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Юст.

Фурштадтская, 8.

* дорогой учитель (франц.)

1608. М. П. ЧЕХОВУ

9 ноября 1895 г. Отрада Московская.

Ты назначен исправляющим должность <начальника> отделения Ярославской. Все здоровы.

Антон.

На обороте:

Углич, Чехову.

1609. А. С. СУВОРИНУ

10 ноября 1895 г. Мелихово.

10 ноябрь.

В пьесе "Честное слово" неудачно название. Насколько я понимаю, мысль пьесы в том, что к жизни мы относимся слишком формально и что условности, которыми мы опутали или загипнотизировали себя, часто бывают сильнее нашей воли. А в "Честном слове" читатель и зритель взглянут на дело слишком специально, благодаря названию, и будут решать вопрос: надо держать честное слово или не надо? И решат так, что автор-де советует не держать слова… Видите, даже опасное название. Кроме честного слова, надо бы притянуть еще какую-нибудь условность, наприм<ер> обязательность дуэли, обычай презрительно судить о человеке и не прощать, раз он когда-то, хотя бы в колыбели, растратил или солгал… В пьесе ведь все неправы, потому что все опутаны. Но надо опутать еще больше, опутать всех, в том числе и девицу и ее брата.

Моя пьеса подвигается вперед, пока всё идет плавно, а что будет потом, к концу, не ведаю. В ноябре кончу. Пчельников через Немировича обещал дать мне в январе аванс (буде пьеса сгодится); стало быть, есть расчет отложить постановку до будущего сезона. Должно быть, от пьесы перебои мои участились, я поздно засыпаю и вообще чувствую себя скверно, хотя по возвращении из Москвы веду жизнь воздержную во всех отношениях. Мне надо бы купаться и жениться. Я боюсь жены и семейных порядков, которые стеснят меня и в представлении как-то не вяжутся с моею* беспорядочностью, но всё же это лучше, чем болтаться в море житейском и штормовать в утлой ладье распутства. Да уже я и не люблю любовниц и по отношению к ним мало-помалу становлюсь импотентом.

Вчера получил от Вас телеграмму и тотчас же телеграфировал Мише, который будет страшно рад. И мои старики обрадовались, хотя и не понимают, что значит "начальник отделения". Одно слово начальник, больше им ничего не нужно.

Я не воспользовался Вашими 1500 для "Хир<ургической> летоп<иси>", но всё же они сильно помогли мне. Когда узнали, что Вы хотите оказать поддержку журналу и когда я показал Ваше письмо, где Вы пишете о 1500 и о возможной субсидии, то дело тотчас же выгорело. Взялся издавать Сытин, на выгодных условиях; он берет все расходы и уплачивает редакторам по 2 рубля с каждого подписчика, себе оставляя 6.

Видаете ли Вы Потапенку? Кланяйтесь ему. Думаю прожить в Питере весь декабрь.

Большое Вам спасибо за Мишу и вообще за всё. Желаю Вам всяких благ.

Ваш А. Чехов.

* Вы мне испортили почерк. После Ваших писем трудно писать разборчиво.

1610. М. П. ЧЕХОВУ

10 ноября 1895 г. Мелихово.

10 н.

Получил вчера от Суворина телеграмму: "Миша назначен исправляющим должность начальника второго отделения Ярославской казенной палаты. Не рассердитесь, надеюсь, за телеграмму эту, когда Вас ею потревожит почтенная Отрада". Итого 27 слов.

Я заплатил за доставку телеграммы рубль и послал тебе телеграмму.

Мороз в 1/2 градуса. Грязно.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

На конверте:

Углич.

Его высокоблагородию

Михаилу Павловичу Чехову.

1611. Ал. П. ЧЕХОВУ

12 ноября 1895 г. Мелихово.

Господин А. Седой!

1) Твоей книжки я не получал. Должно быть, на почте ее бросили в нужник.

2) Письмо твое в "Нов<ом> вр<емени>" читал. Во-первых, ты А. Седой, а то просто Седой, во-вторых, каждый может подписываться как ему угодно, в-третьих, Седой может ответить тебе, что он уже 20 лет подписывается Седым, в-четвертых, журнала никто не получает и просуществует он недолго, в-пятых, Седой - не Мамин, ибо Мамин слишком простодушен и ленив, чтобы разводить канитель насчет спорта. Вообще всякие антикритики, обидчивые письма и напоминания о литературных приличиях надо предоставить Кугелю. Что же касается Шубинского, то он зла тебе не причинил, ибо: всякого рода компиляции и исторического характера статьи следует подписывать своей настоящей фамилией, а А. Седого оставить только для беллетристики. Таково мое мнение. А Лейкин тебя вычеркнул, вероятно, за то, что ты не поздравил его с серебр<яной> медалью, которую он получил на выставке за уток. Сей хромой и косой человек любит напускать на себя большую важность. Если к обедам беллетристов не относиться скептически и не требовать от них многого, то они не скучны; что делать, надо терпеть и Лейкина, и Сыромятникова с его калужским шиком…

В шутке Ясинского нет ничего обидного, ибо на то ты и литератор, чтобы о тебе писали так или иначе. Интересно, что как только о тебе стали поговаривать там и сям, ты уж и стал нервничать. Genus irritabile vatum!* - сказал Гораций.

3) Участь твоей умопомешанной повести еще не решена; Гольцев ссылается на Лаврова, а сей на оного. Если ее возвратят, то я привезу с собой.

4) Старик мне пишет часто.

5) Я приеду в Питер в конце сего месяца, остановлюсь где-нибудь на Невском, обедать буду если не у Суворина, то у тебя, а также в трактирах. Надеюсь, что обеды у тебя будут приличные, иначе же я перестану к тебе ходить и вычеркну тебя, как Лейкин, 22-го ноября из заметки, которую, вероятно, мне придется писать для "Нов<ого> вр<емени>".

6) Передай Чермному, что его рассказ "Наяда" в "Сев<ерном> вестнике" - превосходная вещь. Это лучший его рассказ. Вещь прямо блестящая.

7) Миша получил перевод в Ярославль. Иван представлен к медали на шее, чего и тебе желаю. Маша собирается на медицинские курсы.

8) Селитра отдана в экономию гр. Орлова-Давыдова. Кланяйся Наталии Александровне и всей своей благочестивой фамилии.

Твой благодетель

А. Чехов.

воскресенье.

Высылать книги и брошюры медицинского содержания продолжай; но только не присылай оттисков из газет и журналов, ибо последние у нас есть.

* Раздражительный род поэтов! (лат.)

1612. Д. В. ГАРИНУ-ВИНДИНГУ

14 ноября 1895 г. Мелихово.

14 ноябрь.

Многоуважаемый Дмитрий Викторович! Ваше письмо, как не вполне оплаченное, пошло в Серпухов; оттуда мне прислали повестку, которая долго провалялась у меня на столе. Затем дана была сотскому доверенность, сотский прошел 25 верст, потом 25 верст обратно, и сегодня, наконец, я имел удовольствие прочесть Ваше письмо, через 21 день по его отправлении!

Рассказ я привезу или пришлю к декабрю. Это наверное.

Я уже почти кончил пьесу. Осталось работы еще дня на два. Комедия в 4 действиях. Называется она так: "Чайка".

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Это письмо повезет в Москву сестра; Вы получите его в среду.

1613. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

14 ноября 1895 г. Мелихово.

Милый Жан, по прибытии в Москву я тотчас же извещу Вас, а Вы назначите вечер, когда нам свидеться. Можете себе представить, пишу пьесу! Уже оканчиваю. Комедия в 4 действиях. Буду пытаться поставить ее на сцене моск<овского> Малого театра, а там что бог даст!

Крепко Вас обнимаю.

Ваш А. Чехов.

Вторник.

На обороте:

Москва.

Кокоревское Подворье. Бульварный корпус, № 217.

Его высокоблагородию

Ивану Леонтьевичу Леонтьеву.

1614. А. В. ЖИРКЕВИЧУ

18 ноября 1895 г. Мелихово.

18 ноябрь.

Многоуважаемый Александр Владимирович! Ваш рассказ, напечатанный в "Вестнике Европы" ("Против убеждения…"), я как-то послал редакторам "Посредника" в расчете, что гуманная идея рассказа придется им по вкусу, вопреки Вашим критикам, о которых Вы мне писали. Я не ошибся. На днях один из редакторов "Посредника", Ив. Ив. Горбунов, сообщил мне, что они были бы весьма не прочь издать Ваш рассказ, который им очень понравился. Он поручил мне попросить у Вас согласия и кстати спросить, не разрешите ли Вы дать рассказу другое название и кое-где посократить текст. По его мнению, сокращения эти не достигнут и ста строк… Вам, конечно, пришлют корректуру и без Вашего позволения не тронут ни одной строчки.

Ответ благоволите прислать по адресу: Москва, редакция "Русской мысли", для передачи мне.

Очень жалею, что послал Вам шапировскую фотографию. Эта самая неудачная из моих фотографий. На ней я вышел каким-то иеромонахом, а между тем я большой грешник и в пост ем скоромное.

Ваш ответ я передам Ив. Ив. Горбунову тотчас же по получении. Затем уж он сам напишет Вам.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1615. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

18 ноября 1895 г. Мелихово.

В Москве я буду тоже около 28-го и пробуду там дней 6 — 10. Мы повидаемся, я попрошу у Вас прощения, и, быть может, мне удастся убедить Вас, что я был очень, очень далек от того, чтобы сознательно причинить боль Вашему самолюбию. Согласен, за рукописи следует сослать меня на каторгу, но, уверяю Вас, даже ленивый защитник нашел бы материал для смягчения моей вины, и Вы знаете, у меня перебывало много чужих рукописей, я читаю их, сохраняю, отправляю то авторам обратно, то в редакции; в Москве я часто менял квартиры, потом переехал со всем скарбом в деревню, потом уезжал и возвращался, всяких рукописей и бумаг у меня полон дом, прислуга моя недисциплинированна, - и в конце концов если бы даже голова моя очутилась на чердаке, а ноги и руки в кабинете, то это бы меня нисколько не удивило.

Пьесу я кончил. Называется она так: "Чайка". Вышло не ахти. Вообще говоря, я драматург неважный.

В Москве я останавливаюсь в Большой московской гостинице против Иверской часовни, крайний подъезд. Телефон к Вашим услугам, посыльные тоже. Если так или иначе известите о своем прибытии в Москву, то буду благодарен.

Желаю Вам всего хорошего. Да, вот еще что: в декабре буду в Петербурге, проживу там недели две или месяц, смотря по настроению.

Ваш виноватый кающийся

cher maоtre

А. Чехов.

18 ноябрь.

На конверте:

Петербург.

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Юст,

Фурштадтская, 8.

1616. А. С. СУВОРИНУ

21 ноября 1895 г. Мелихово.

21 ноябрь.

Ну-с, пьесу я уже кончил. Начал ее forte и кончил pianissimo - вопреки всем правилам драматического искусства. Вышла повесть. Я более недоволен, чем доволен, и, читая свою новорожденную пьесу, еще раз убеждаюсь, что я совсем не драматург. Действия очень коротки, их четыре. Хотя это еще только остов пьесы, проект, который до будущего сезона будет еще изменяться миллион раз, я все-таки заказал напечатать 2 экземпляра на ремингтоне (машина печатает 2 экземпляра сразу) - и один пришлю Вам. Только Вы никому не давайте читать.

Вашего "Честного слова" я не получал, быть может, потому, что оно послано заказною бандеролью и по этой причине лежит теперь в Серпухове.

Какая-то дама, мне неизвестная, думая, что это я пишу о наводнении, прислала мне в "Нов<ое> вр<емя>" в простом письме 5 р., прося отдать эти деньги потерпевшим. Ваша редакция препроводила письмо это ко мне на Лопасню, и вот я не знаю, что мне делать с этими деньгами. Будьте великодушны, пошлите прилагаемое письмо Александру и приложите к нему 5 р.; я бы сам послал ему это письмо, но не уверен, есть ли у него теперь деньги, а послать деньги по почте ему не могу, ибо почты у меня нет. Пять же рублей я возвращу Вам при свидании, если Вы не распорядитесь ранее отдать их, например, погорельцам, или в другое какое-нибудь учреждение, ведающее сирых и убогих. В последнем случае я привезу Вам расписку.

В Вашем письме актрисы изображены художественно. Я прочел и только крякнул: да-а. Я бы не хотел быть на Вашем месте. Возобновленный "Иванов" даст в первый раз 280 р. сбору, во второй 116, а в третий раз Вы уже не поставите его. Таково мое мнение. Я бы ставил декадентские пьесы, а по воскресеньям и праздникам днем ставил бы для народа "Парашу Сибирячку", "Белого генерала" и всякие занимательные феерии, поставил бы для оного же народа "Гамлета" и "Отелло", напирая главным образом на декорации. Можно для народа (по очень дешевой цене за вход) поставить "Власть тьмы" и "Женитьбу". Это тоже даст 116 р. сбора, но всё же это лучше, чем возвращать из ссылки таких господ, как "Иванов". Вы скажете: советовать издали легко. Это правда.

Будьте здоровы и благополучны. Когда у меня бессонница, мне помогает стакан пива. Скоро приеду. Должно быть, все-таки не раньше начала декабря.

Ваш А. Чехов.

Ваше маленькое письмо о Горбунове великолепно. В настоящее время только Вам одному удается этот тон.

1617. А. И. УРУСОВУ

21 ноября 1895 г. Мелихово.

Дорогой Александр Иванович, Вы обладаете счастливым даром говорить и писать приятное. Ваше коротенькое письмо очаровало меня.

Я добуду "Лешего", прочту и тогда пришлю Вам настоящий ответ. Кстати сказать, вчера я кончил новую пьесу, которая носит птичье название: "Чайка". Комедия в 4-х действиях. В декабре я буду в Москве (Больш<ая> московская гостиница) и, буде пожелаете, пришлю или привезу Вам эту пьесу. Был бы очень, очень рад, если бы взяли на себя труд прочесть. Труд этот несколько облегчится тем, что пьеса будет напечатана* и не придется разбирать мои каракули.

Сердечно благодарю Вас и крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

95 XI/21.

Письмо это повезет в Москву высокая, красивая вдова.

* на ремингтоне.

1618. А. С. СУВОРИНУ

23 ноября 1895 г. Мелихово.

&_0185_067_053_0

23 н.

На сих днях будет или, быть может, уже был у Вас мой сосед по имению Владимир Николаевич Семенкович, племянник Фета. Он просил меня написать Вам об этом и походатайствовать о том, чтобы Вы его приняли. Цель его визита: издание лирики Фета. Мужчина громадного роста, ездит верхом на громаднейших жеребцах.

В Москве печатается для Вас моя пьеса. Барышня напечатает и пошлет Вам. По получении и по прочтении напишите мне, пожалуйста, или телеграфируйте в Отраду Московскую слов 30. Последнее лучше, потому что за письмами я посылаю на станцию далеко не каждый день; за доставку же Вашей телеграммы готов отдать не только один рубль, но даже луну, которая изумительно светит все эти вечера.

"Честное слово" до сих пор не получено. Теперь наверное можно сказать, что оно лежит в Серпухове на почте, потому что оно было послано заказною бандеролью.

Пьес Невежина, о которых Вы пишете, я не знаю; но знаю, что это самый тяжелый человек в свете.

Желаю Вам всяких благ, наипаче же здравия и хороших сновидений.

Ваш Лаэрт из Таганрога.

1619. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 или 23 ноября 1895 г. Мелихово.

20 ф. стеариновых свечей (четверику и пятерику по 10 ф.); 2 пуда пшена желтого; 2 п. гречневой крупы; 2 ф. масла горчи; 1 ф. масла прова; 1/2 ф. визигы; 1 ф. грибов; 1 б. килек; 10 ф. рису по 9 коп. за ф.; 5 ф. клюквы; 1 ф. чаю в 2 р.; 20 ф. сахару колотого; для Романа 1 ф. чаю и 5 ф. сахару; 5 ф. кофе мокко; 1/2 ф. цикорного ко; 20 ф. масла подсолне; 2 ф. халвы; 2 ф. маслин; 6 ф. гороху (свадебного - пли!); 5 ф. квасоли; 5 ф. чечевицы; 1 фла. уксусной эсе; 2 ф. орехов каленых.

Выпал снег.

Еще: 1 п. крупитчатой муки 1-й сорт; 5 ф. гречневой муки для блинов; 2 ф. гороховой муки; 2 ф. прямых макарон; 1 ф. макарон соломки; 1 ф. кишмишу; 1 ф. черносливу русского; 1 ф. снитков соленых; 10 сельдей; 1 ф. леме.

Куманину я написал. Пьесу послал.

Всё благополучно.

Это письмо пойдет в четверг утром.

На обороте:

Москва.

Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.

Ее высокоблагородию

Марии Павловне Чеховой.

А. Ч.

1620. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

26 ноября 1895 г. Мелихово.

Многоуважаемая Елена Михайловна, едва ли мне удастся выбраться из дому раньше декабря. Увидимся в Петербурге (если на то будет Ваша воля), а пока простите и не сердитесь на Вашего cher'a maitre'a. Если же попаду в Москву раньше декабря, то непременно уведомлю. О "Сфинксе" наведу справки тотчас же по прибытии в Москву.

Желаю Вам всяких благ.

Ваш А. Чехов.

95 26/XI.

В ноябр<ьской> книжке "Русской мысли" напечатан мой рассказ "Убийство". Это неважно. В декабр<ьской> будет рассказ "Ариадна" там же. Теперь пишу маленький рассказ: "Моя невеста". У меня когда-то была невеста… Мою невесту звали так: "Мисюсь". Я ее очень любил. Об этом я пишу.

Пьеса уже в Москве.

Не еду в Москву теперь, потому что, во-1-х) занят по горло и во-2-х) ужасно мне туда не хочется.

Мне почему-то кажется, что Вы еще не уехали в Москву.

На конверте:

Петербург.

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Юст.

Фурштадтская, 8.

Смотрите также: